Новости

Переломным моментом в истории террористической войны на Северном Кавказе стал октябрь 2005 г., когда боевики получили отпор при попытке захвата столицы Кабардино-Балкарии - г. Нальчика. Последующей зимой была проведена масштабная операция, включавшая такие меры, как проверки на дорогах, раскрытие и разгром мелких ячеек боевиков, обнаружение и уничтожение складов вооружения. Отзвуками этих событий стали сообщения о штурмах домов, где окопались исламисты, и кадры хроники, на которых российские военные уничтожают схроны террористов. Затем существенно улучшилась обстановка в Чечне.

Но летом 2007 г. ситуация в регионе снова стала меняться, и к началу сентября стало понятно, что боевики сумели восстановить свои организационные структуры, получили большие финансовые вливания и, возможно, привлекли в свои ряды заметное подкрепление. Справедливости ради нужно отметить, что пока ничего из ряда вон выходящего в регионе не происходит. Тем не менее чуть ли не еженедельно появляется информация о взрывах, убийствах или спецоперациях по обезвреживанию террористов в Дагестане, Ингушетии, Карачаево-Черкессии и других республиках. При этом многие акции боевиков носят подчеркнуто показательный характер. К ним можно отнести серию терактов в Кабардино-Балкарии, приуроченных к празднованию 450-летия присоединения республики к России, или череду убийств и похищений в Ингушетии, совершенных с прицелом на дестабилизацию политической обстановки. К началу августа ситуация обострилась до такой степени, что МВД РФ приняло решение о вводе на территорию Ингушетии 2500 военнослужащих из других регионов, но меры не изменили общей картины.

Судя по информации СМИ, Ингушетия уже превратилась в самый взрывоопасный регион Северного Кавказа. И особенностями в нарастающей дестабилизации являются как достаточно открыто декларируемые цели, так и специфика используемых приемов. Главная линия - это похищения людей, причем среди жертв бандитов несколько раз оказывались родственники президента Мурата Зязикова и министра внутренних дел республики Муссы Медова. При этом подавляющая часть подобных сюжетов в той или иной мере была связана с Северной Осетией.

В одних случаях ингуши исчезали на территории соседней республики, в других - похищенных в самой Ингушетии впоследствии обнаруживали в Северной Осетии. Эти истории заставляют вспомнить о проблеме Пригородного района, куда в последнее время начали возвращаться ингушские беженцы, покинувшие его после осетино-ингушского конфликта. Короткая межнациональная война, вспыхнувшая в октябре 1992 г., унесла жизни нескольких тысяч представителей обоих национальностей. И менее чем через месяц оба народа будут вспоминать эту печальную дату. С другой стороны, серия похищений ингушей оказалась связана с трагедией Беслана. Летом этого года в регионе распространились слухи о некой состоящей из осетин группе "мстителей", похищающей и убивающей исключительно вайнахов, то есть чеченцев и ингушей. В середине июня эта версия нашла подтверждение в заявлении заместителя полпреда президента РФ в Южном округе Сулеймана Вагапова. После чего в регион была направлена следственная группа ФСБ России, которая, если верить невнятным сообщениям СМИ, "вышла на какой-то важный след".

Между тем беспредел в Ингушетии не утихал, и последнее похищение, на этот раз в Грозном, жертвами которого стали братья Аушевы, спровоцировало волнения в Назрани. Разъяренные женщины стали кидать камни в сотрудников милиции, которые ответили стрельбой в воздух. Той же ночью похищенные братья нашлись, и некоторые ингушские интернет-сайты уже написали, что их отпустили и не убили только потому, что народ вышел на митинг.

Третья линия дестабилизации - убийства русских учителей, врачей и членов их семей. Эти преступления и представители власти, и само население воспринимает как откровенную провокацию, однако и так легче не становится. На вопрос "кому это выгодно?" внятного ответа нет. Ясно, что не местной власти, которую обвиняют во всех смертных грехах, от коррупции до элементарной трусости и предательства интересов своего народа.

Четвертый сюжет - это перспектива "зачистки" Ингушетии силами команды Рамзана Кадырова. Слова президента Чечни, пообещавшего "навести порядок в Ингушетии как дважды два - четыре, если будет команда от Верховного главнокомандующего", вступили в резонанс со слухами о планах снова объединить две республики в рамках кампании по укрупнению регионов. Однако ингуши, хотя и не жалуют свою власть, воссоединяться с Чечней и идти "под Кадырова" совсем не хотят, и это, может быть, единственное, в чем они солидарны с президентом Муратом Зязиковым, вполне однозначно высказавшимся на эту тему 20 сентября в Москве.

Еще одна линия, отчасти отвечающая на вопрос о возможных мотивах явно целенаправленной дестабилизации, напрямую касается фигуры ингушского президента. По мнению некоторых экспертов, творящийся в республике беспредел является отражение недовольства местных кланов политикой, проводимой Зязиковым. И надо признать, что это объяснение выглядит весьма правдоподобным.

Информационная кампания по дискредитации политика, начавшаяся практически сразу после его избрания, продолжает набирать обороты. И главной ее темой стала даже не коррупция и другие личные - действительные или мнимые - прегрешения ингушского президента, а постоянный припев: "При Аушеве ничего подобного не было". И самое неприятное для Зязикова состоит в том, что этот рефрен повторяют и люди на улице, и политики, и СМИ.

А напуганное население готово поверить в любую версию "заговора". В списке врагов ингушского народа уже фигурируют и осетины, и сотрудники ФСБ России, тоже якобы замешанные в похищениях и убийствах людей, и сам Зязиков, и "люди Кадырова". Это означает только одно: народ растерян и не понимает, откуда ждать угрозы. В такой ситуации любые злоупотребления представителей власти подшиваются к одной из версий "заговора", и самое неприятное, что такая эклектика отражает реальный расклад сил в республике.

Ярким подтверждением "смятения умов" стала реакция комментаторов и СМИ на убийство сотрудника центрального аппарата ФСБ России Алихана Калиматова, откомандированного в республику для расследования дела "мстителей за Беслан". Калиматова расстреляли 17 сентября, и за три дня в СМИ появились все мыслимые версии и мотивы этого преступления. Одни считают, что его убили осетины, другие утверждают, что Калиматов выявил злоупотребления сотрудников российской ФСБ и его убрали свои. Есть мнение, что дотошный следователь мешал привыкшим к безнаказанности ингушским властям. Но поговаривают, что на самом деле Калиматову отомстили за брата, бывшего прокурора Ингушетии Махмуда-Али Калиматова, который боролся с коррупцией и был вынужден покинуть республику из-за разногласий с президентом Зязиковым.

Уже сам по себе столь богатый выбор возможных заказчиков убийства является симптомом неблагополучия. И в этом смысле совершенно логичным выглядит реакция на происходящее полпреда в Южном федеральном округе Дмитрия Козака, заявившего, что никаких политических решений (читай - в отношении Мурата Зязикова) под давлением недавних преступлений, совершенных в Ингушетии, приниматься не будет. Проблема, однако, состоит в том, что сам по себе отказ пойти на какие-либо уступки под откровенно политическим давлением, не объясняет, кто взрывает Ингушетию и весь Северный Кавказ.

Ответ на этот вопрос можно поискать среди заявлений представителей спецслужб, которые в ряде случаев явно указывают на "грузинский след". Так, например, 5 сентября ФСБ РФ распространило сообщение о том, что при попытке перехода границы со стороны Грузии были уничтожены два боевика, пытавшихся проникнуть на территорию Карачаево-Черкессии из контролируемого Тбилиси Кодорского ущелья. Грузинская сторона с возмущением отвергает подобные инсинуации.

Между тем некоторые грузинские СМИ обнаруживают явную заинтересованность в определенном развитии северокавказских сюжетов, особенно если их можно каким-то образом связать с далеко небезразличной для Тбилиси проблемой Южной Осетии. Так, комментируя уже упоминавшееся убийство сотрудника ФСБ РФ, ингуша по национальности Алихана Калиматова, сайт "Грузия Online" с явным удовольствием внес свой вклад в дело разжигания осетино-ингушского конфликта (орфография сохранена): "Калиматов смог установить личности членов преступной группировки, проживающих в Северной Осетии. Они ловили и убивали ингушей и чеченов. В группировку водили также жители Северной и Южной Осетии и действовали под крышей покровителя в МВД Северной Осетии".

В пользу версии "грузинского следа" свидетельствует и целый ряд косвенных соображений. Во-первых, у Михаила Саакашвили остается совсем мало времени на решении проблем Южной Осетии и Абхазии, и потому Грузия, не прекращающаяся провокаций на территории эти республик, прямо заинтересована в дестабилизации соседней Северной Осетии. Ведь если "подпалить" обе осетинские республики разом, Цхинвалу будет труднее выстоять под напором грузинских военных.

Это, так сказать, стратегические мотивы. Есть и конкретные факты, относящиеся к истории вопроса. Еще совсем недавно отряды боевиков Гелаева вторгались в Чечню и Ингушетию именно с территории Грузии. А бывший глава МВД и Минобороны этой страны, ушедший сегодня в тень Ираклий Окруашвили, еще в 2005 г. был замечен в связях с действовавшими на территории Чечни боевиками.

Так интересы, мягко говоря, не дружественных соседей вступают в резонанс с внутренними конфликтами между федералами и местной милицией, а также внутриэлитными разборками в республиках. В результате одни убирают мешающих им людей, другие выстраивают схемы политических провокаций, третьи устраивают вполне реальные теракты, и получается картина тотальной дестабилизации, остановить которую можно, только начав с урегулирования внутренних проблем. А идущими из Кодорского ущелья боевиками будут, как это и полагается, заниматься пограничники и спецслужбы.

Если же снять внутреннее напряжение в Ингушетии не удастся, любого повода будет достаточно, чтобы республика повторила недавнюю историю соседней Чечни. Проблемы Северного Кавказа, как, впрочем, и проблемы всей страны нельзя раз и навсегда решить, ими необходимо постоянно заниматься.