Один из самых известных в США специалистов по российской истории, доктор исторических наук, профессор Индианского университета Алекс Рабинович. После Октябрьской революции, летом 1918 года, его отец уехал из Петрограда в Европу, а в 1938 году семья перебралась в США. Однако связи с исторической родиной семья не утратила: Алекс прекрасно говорит по-русски и большую часть своей жизни посвятил изучению именно Октябрьской революции. Его книга «Большевики приходят к власти: Революция 1917 года в России» переведена на многие языки мира. вопрос: Вы уже определились, за кого проголосуете в ноябре на выборах президента США?
ответ: Я должен честно сказать, что поддерживаю Барака Обаму. Он обещает исправить многие из тех вопиющих, несправедливых перекосов, которые особенно возмутительно смотрятся в такой богатой, развитой стране, как Соединенные Штаты. Ведь у нас небогатому человеку очень сложно получить высшее образование. Я надеюсь, что в случае победы Обамы и медицина будет более доступной. Сейчас же для большинства населения специализированная медицинская помощь — недоступная роскошь.
в: Наших читателей очень волнует ситуация вокруг Бронзового солдата в Таллине. Как вы, историк, оцениваете решение властей Эстонии перенести монумент Воину-освободители и раскопать могилы советских солдат, которые были под ним?
о: Вся эта история меня очень сильно огорчила. Нужно было найти компромисс и, наверное, оставить монумент в покое. В Париже, например, есть много памятников людям, которые при жизни были антагонистами, исповедовали разную идеологию. И ничего — все они стоят, привлекают туристов, никто не собирается их сносить. Думаю, эстонцы могли бы оставить памятник в покое. В данном случае я полностью на стороне России. Я бы сам пришел к этому монументу, будь у меня такая возможность.
в: Еще один болезненный вопрос — голодомор. Раньше все думали, что это было преступление сталинского режима против всего советского народа. Украинец, русский, татарин, казах, еврей — все умирали. Теперь власти Украины пытаются разделить жертв голодомора по этническому признаку и утверждают, что это был геноцид против украинского народа. Как к этому относиться?
о: Это тоже очень и очень грустно. Жаль, что не удается подойти к этому вопросу объективно, как полагается относиться к истории. А если вернуться к эстонцам, то я уверен: еще придет время, когда они пожалеют, что так поступили с памятником. Думаю, что каждый разумный человек, когда пройдет немножко времени, поймет это.
в: Если президентом станет Джон Маккейн, как это повлияет на отношения с Россией, на ситуацию в Ираке и Афганистане? Может быть, новые «горячие точки» появятся?
о: Думаю, для Маккейна «холодная война» еще не закончилась. Недавно, правда, он заявил, что важно договариваться с Москвой по вопросам разоружения. Но в целом, мне кажется, он то ли несерьезно воспринимает Россию, то ли враждебно относится к ней. Надеюсь, победа Обамы покончит с наследием «холодной войны», оставшимся нам от Джорджа Буша. Я полностью согласен с политологом и историком Стивеном Коэном в том плане, что русский вопрос исключительно важен. И надо, чтобы этот вопрос обсуждался в ходе американской избирательной кампании.
в: В США очень много русских. Но почему они в политическом плане так пассивно себя ведут? Ведь существует мощное украинское лобби, еще более мощное польское, армянское лобби в Калифорнии. А русского вообще не существует.
о: Я не знаю почему, но это действительно факт. Кубинцы, другие латиноамериканцы, поляки отстаивают свои интересы. При этом я ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь говорил про русское лобби. Может быть, причина в том, что в Америке не так много мест, где русские живут компактно.
в: Сейчас наблюдается интересная тенденция. Если во время «холодной войны» в США наблюдался большой интерес к нашей стране, то сегодня Россия как будто уходит из поля зрения Америки. Это правда?
о: На самом деле интерес, конечно, сохранился. Хотя, возможно, он и не такой, как раньше. Есть любовь, но есть, к сожалению, и враждебность. Причем я не понимаю, почему враждебность к России после «холодной войны» сохранилась. Казалось бы, Россия изменилась, а отношение американцев к ней — нет. Это мне непонятно. Пожалуй, наибольший интерес к России американцы испытывают лишь тогда, когда боятся ее. Это для меня очень грустно. Как грустно и то, что во времена СССР в моем университете намного больше студентов учили русский язык, чем сейчас.
в: Расскажите поподробнее о вашей книге, посвященной революции и большевикам. История не терпит сослагательного наклонения, но все-таки: если бы Ленин не заболел и не умер, а еще десять лет оставался у власти, как бы развивалась история России?
о: Моя книга была первой западной научной работой об Октябрьской революции, которую опубликовали в СССР, было это во время перестройки. Недавно, кстати, я выпустил еще одну книгу — «Большевики у власти», основанную на информации из рассекреченных архивов. У меня сложилось впечатление, что с началом нэпа Ленин был уже не тот, что раньше. Он осознал, что некоторые его ожидания не сбылись. Например, не оправдался расчет на то, что вслед за Россией произойдут революции в других странах. Напротив, он увидел, что власть на Западе стабилизировалась. И не было больше смысла разжигать пожар мировой революции. А значит, надо было вносить коррективы во внутреннюю политику. Объявлять нэп и так далее. Я уверен, что Ленин был намного ближе к Бухарину, чем к Сталину. И он был готов пойти на гораздо большие компромиссы по отношению к крестьянству, чем те, кто потом пришли к власти в стране.
