Во-первых, суд над прошлым по определению не дело исторической науки. С точки зрения научного знания вообще бессмысленно говорить о том, что динозавры это плохо, а бабочки – это прекрасно. И то и другое - часть процесса эволюции и если мы выкинем одно из этих явлений, нам будет непонятен сам процесс. Вот что в сороковые годы прошлого века писал авторитетнейший французский историк Марк Блок:

«К несчастью, привычка судить в конце концов отбивает охоту объяснять. Когда отблески страстей прошлого смешиваются с пристрастиями настоящего, реальная человеческая жизнь превращается в черно-белую картину. Чтобы проникнуть в чужое сознание, отдаленное от нас рядом поколений, надо почти полностью отрешиться от своего "я"».

На это некоторые публицисты (назовем их так) возражают. Мол, одно дело бабочки, другое дело люди, мол, знание о человеке не может быть без морали, обязательно должны вводиться нравственные гуманистические категории. Главное чего добиваются эти люди – отказа истории в научности, ведь мораль и наука несовместимы. Вот знаменитый пример того, как выглядела бы морализированная наука математика:

"Буратино, у тебя два яблока, некто взял одно. Сколько яблок у тебя осталось?"
"Два".
"Как же так?"
"А не дам я Некту яблок, хоть он дерись".

Деревянный мальчик Буратино действительно хочет справедливости и его непосредственность вызывает искреннее сочувствие, но что это может нам дать для понимания действия вычитания?
Если спор о том, что Сталин это в принципе «хорошо» или «плохо» находится вне науки, кем и зачем он ведется? Очевидно, он ведется из политических целей*. Единственная причина, по которой организован этот диспут – попытка оправдать современный политический режим.

Раз уж мы убедились, что этот спор к исторической науке имеет очень опосредованное отношение, конечно, логичнее было бы сравнивать современную Россию с тем, каким мог бы быть СССР сейчас, или, как минимум, каким СССР был к концу своего существования в 1980-е гг. Ведь и в СССР любили сравнивать с 1913 г. - наивысшей экономического точкой развития Российской империи.
Но поскольку сравнения с СССР даже двадцатилетней давности (!) не всегда в пользу РФ, то ангажированным полемистам удобнее брать наиболее ужасную страницу советского прошлого. Казалось бы всем должно быть очевидно, что это совершенно бессмысленно, ведь прошло почти 100 лет! Кого это сможет убедить?

Нет, оказывается не бессмысленно. Дело в том, что сознание обывателя не исторично. Удав вот выложил сочинение школьника о Ленине, в котором абитуриент Ленина отождествляет со всей историей СССР. На этот эффект памяти и рассчитываются эти разговоры. То есть главный смысл, развернувшийся политической дискуссии по поводу наследия Сталина заключается в том, чтобы убедить россиян в том, что если бы не Ельцин, то тогда мы все бы жили в лагерях и ели бы баланду по талонам и проч. Короче, речь идет о формировании очередного мифа.

Но тут кругом возникают чудовищные неувязочки! Делая главным критерием жизнь человека, противники «сталинизма», вслед за самым модным публицистом Солженицыным, говорят, что Сталин убил 100 млн. человек, потому что он маньяк.
На это им возражают историки, приводя железные факты, что не 100 млн., а около 600 тыс. и не потому, что он маньяк, а потому, что этого требовала внутри и внешнеполитическая ситуация. Ведь нельзя же на лжи, на спекуляции цифрами, за которыми стоят человеческие жизни строить свои морализаторские выводы. Это вообще какая-то либеральная нечаевщина получается!

Ах, вот вы какие циники, - в свою очередь говорят публицисты, - какая разница 100 млн. или 600 тыс., ведь никакое светлое будущее не стоит слезинки ребенка, тем более жизней незаконно осужденных людей!

А разница есть, отвечают оппоненты. Дело в том, что за короткое время существования РФ по вине нового «демократического» государства погибло куда больше народа, чем в сталинских лагерях. У нас сейчас официально около трех млн. наркоманов, 1 млн. туберкулезников, на дорогах в эти годы погибло в среднем 35 тыс. человек в год и т.д. И на смерть этих людей обрекла исключительно тотальная коррупция, т.е. неэффективное государство.

При этом эти жертвы режима положены не на алтарь великой победы, не на великий индустриальный прорыв или мировую геополитическую гегемонию, они материализовались в виде дач, шуб, тачек, проституток, футбольных клубов, яхт, драгоценностей и проч.

Возникает очень скользкий с этической точки зрения вопрос, что лучше, умереть на великой стройке коммунизма или сгореть заживо в ночном клубе? Попробуйте спросить об этом родственников погибших. Вывод, напрашивающийся из этой бессмысленной дискуссии один - современный режим с точки зрения безопасности жизни человека значительно хуже сталинского.

Еще раз хочу подчеркнуть, что историческая наука не занимается вопросами нравственной оценки событий, ее задача – понять прошлое. И еще раз сошлюсь на авторитет Марка Блока:

«Короче, в наших трудах царит и все освещает одно слово: "понять". Не надо думать, что хороший историк лишен страстей -- у него есть по крайней мере эта страсть. Слово, сказать по правде, чреватое трудностями, но также и надеждами. А главное - полное дружелюбия. Даже действуя, мы слишком часто осуждаем Ведь так просто кричать: "На виселицу!"Мы всегда понимаем недостаточно. Всякий, кто отличается от нас - иностранец, политический противник, - почти неизбежно слывет дурным человеком. Нам надо лучше понимать душу человека хотя бы для того, чтобы вести неизбежные битвы, а тем паче, чтобы их избежать, пока еще есть время. При условии, что история откажется от замашек карающего архангела, она сумеет нам помочь излечиться от этого изъяна. Ведь история - это обширный и разнообразный опыт человечества, встреча людей в веках. Неоценимы выгоды для жизни и для науки, если встреча эта будет братской».

Мы должны просто понять, что без Российской империи не было бы советской власти, как и современная Россия целиком и полностью плод разложения СССР. И помочь в понимании своего прошлого малограмотные полемики не могут. Поднимающий вопрос о том «хорошо» Сталин или «плохо» по определению либо хам, либо провокатор. Настоящее понимание прошлого дает только глубокое знание предмета, которое может обеспечить только историческая наука. Труд историка (кропотливая работа с источниками в архивах, обсуждение на научных конференциях, написание монографий) это стратегический ресурс, и его нельзя заменить конъюнктурным, ангажированным напором «публицистов», «писателей» и «журналистов».

* Хотя не надо сбрасывать со счетов мракобесов, которые хотят совершить ритуальные действия покаяния и очищения перед историей и т.д. Как будто у них своих грехов мало и больше каяться им не за что! Вот ведь циники, устроили свистопляску с расстрелом царской семьи! Не судите, бесы, да не судимы будете.