Непроизнесенное выступление на одноименной конференции 5 июля 2009 года, Москва, гостиница «Оксана»

Разумеется, мне очень приятно выступить на конференции, тема которой полностью соответствует названию одной из моих книг.

Однако на этом хорошие новости заканчиваются.

Перспективы нашей страны таковы, что Путин, как бы это странно ни звучало сегодня в данной аудитории, войдет в ее историю, - если, конечно, наша страна сохранится и, соответственно, сохранит за собой право на историю, - как великий гуманист и великий демократ.

Как нечто, напоминающее Керенского.

Потому что наша экономика введена им и его друзьями в штопор, из которого уже не выйдет.

Некоторая стабилизация, достигнутая в реальном секторе в декабре, а в финансовом - в феврале, основана, как в 1993 году, на проедании реальным сектором оборотных средств. Есть основания полагать, что эти средства уже «доедены», и в августе-сентябре банковская система погрузится в новый кризис ликвидности, вызванный ухудшением положения реального сектора. Денег приходить в нее будет меньше, уходить из нее будет больше, и банки начнут балансировать на грани банкротства.

Нет сомнения, что государство даст им денег - на поправку их дел и на помощь реальному сектору, ухудшение положения которого и вызовет банковскую нестабильность.

Главное в том, что оно даст им денег без должного контроля за ними.

Это принципиальный момент. Именно он отличает разумную государственную политику, направленную на благо народа, от тяжелого клептократического бреда.

Контроль за деньгами государства неминуемо, по самой своей природе ограничит коррупцию, что, насколько можно судить, представляет собой подрыв основ государственного строя, созданного в 2000-е годы.

Понятно, что чиновник не может подрывать государственный строй, которому он служит; значит, и действенного контроля за деньгами не будет.

Следовательно, значительная часть государственной помощи экономике, как и в конце прошлого года, пойдет на валютный рынок. Это ускорит сокращение международных резервов, которое, в свою очередь, вызовет панику и скупку валюты уже не только спекулянтами, но и обычным бизнесом и населением. Банк России испугается и проведет девальвацию рубля, - меньшую, чем в конце прошлого и начале этого года, но все же девальвацию. В результате ускорится инфляция, ухудшится положение населения и предприятий, имеющих валютные долги, снизится цена недвижимости.

С другой стороны, попавшие на валютный рынок средства не дойдут до реального сектора, в результате чего его положение улучшится незначительно.

Эти события и являются пресловутой «второй волной» кризиса; после некоторой девальвации рубля вновь наступит временная стабилизация, но социально-экономические проблемы от этого никуда не исчезнут, и самое позднее следующей осенью ситуация повторится: экономике опять придется помогать деньгами.

Хочу подчеркнуть: в самой по себе потребности в такой помощи нет ничего порочного или фатального. Хотя российские проблемы из-за неадекватной политике нашего государства кардинально отличаются от глобального, мы вместе переживаем глубокую экономическую депрессию. Единственно возможный выход из нее - замещение государственным спросом сжимающегося коммерческого спроса, желательно с осуществлением на государственные деньги модернизации.

Это самоочевидно; это азбука экономики.

Наша проблема - в коррупционном, насколько можно судить, характере государственности, созданной в «нулевые», путинские годы. Этот коррупционный характер не позволит использовать государственный спрос на благо народа, - он будет служить лишь благу клептократии.

Поэтому вслед за второй волной кризиса придет третья, и самое позднее следующей осенью придется опять вливать в экономику деньги, которые опять не будут контролироваться и потому опять будут направлены правящей клептократией и ее финансовыми операторами на валютный рынок.

Проблема в том, что международные резервы в то время будут составлять уже не почти 600 млрд.долл., как в начале прошлого августа, и не более 400 млрд., как сейчас. В результате новый этап размывания, скорее всего, сделает международные резервы меньше минимально достаточного уровня. Он определяется критерием Редди и равен сумме трехмесячного импорта и всех годовых выплат по внешнему долгу (как частному, так и государственному, как основного долга, так и процентов по нему).

Как только международные резервы даже не то, что упадут ниже минимально достаточного уровня, а просто приблизятся к нему, - на наш валютный рынок придут глобальные спекулянты. Пик финансовой паники в мире прошел, глобальные спекулятивные капиталы сохранились и ищут себе применения, - и, как только Россия окажется в уязвимой позиции, нас просто слизнут вместе со всеми международными резервами, сделав неизбежной обвальную, в разы, девальвацию, - может быть, даже хуже, чем в 1998 году.

Избежать этого ничего не стоит - достаточно ввести временное ограничение на вывод из России спекулятивного капитала, которым спаслись в кризис 1997-1999 годов такие несхожие страны, как Чили и Малайзия (а все остальные неразвитые страны, отказавшиеся от этого механизма по идеологическим причинам, прошли через разрушительную девальвацию, - кроме периферии Евросоюза и части периферии Китая).

Однако такое ограничение будет противоречить либеральной идеологии, царящей в экономической политике России и убивающей нашу страну и наш народ, и конкретным интересам наших олигархов - как силовых, так и либеральных. Ведь, как было сказано одним из них еще в 2001 году, главным правом человека, по наличии или отсутствию которого нужно судить о наличии демократии в стране, является право свободного вывода из страны миллиона долларов.

Поэтому правящая клептократия ввести ограничения на вывод спекулятивного капитала не сможет, - и, соответственно, обречет нас на обвальную девальвацию.

Понятно, что в обществе, разъеденном и разрушенном 90-ми и 2000-ми годами, она будет означать системный кризис, то есть утрату государством управляемости всеми значимыми сферами общественной жизни и погружение этих сфер в хаос.

Грубо говоря, Катастрофа, переживаемая нами с разрушения потребительского рынка в 1987 году, проявится окончательно и вступит в свою завершающую фазу - либо смерти, либо катарсиса.

Скажу сразу: я не верю во вторую Октябрьскую и даже Февральскую революцию, не верю в «smart Russia», которую ее певцы стесняются даже перевести на русский язык, не верю в кровавую националистическую диктатуру - ни чеченскую, ни тем более русскую.

Эти и многие другие сценарии, которыми интеллигенты пугают и обольщают друг друга, равно невозможны, - хотя и по разным причинам. В качестве соавтора книги «Мир наизнанку. Чем закончится для России экономический кризис» я разобрал эти варианты, как мне кажется, достаточно внятно, кому интересно - может прочитать.

Наиболее вероятным сценарием представляется «революция заместителей начальников департаментов» - внутрибюрократический переворот, в ходе которого произойдет прорыв к власти представителей третьего-четвертого эшелонов современной бюрократии.

Разумеется, это не исключает сохранения на своих местах отдельных представителей современной бюрократии, вплоть до президента Медведева, которые смогут использовать энергетику этого переворота для своего укрепления.

Разумеется, этот внутрибюрократический переворот будет использовать энергию массовых протестов - и даже стимулировать их, как в 1997-1999 годах губернаторы использовали протесты шахтеров как эффективный лоббистский инструмент.

При этом произойдет реструктуризация правящей бюрократии и, более того, изменится характер ее поведения. Страх перед хаосом, разверзающимся в результате пренебрежения общественными интересами, сделает новых руководителей страны относительно ответственными, - и, соответственно, приведет к оздоровлению государства.

Если их компетентности не хватит для решения проблем, или если чувство страха окажется недостаточным для их ответственности, - российская цивилизация погибнет еще при нашей жизни. То есть произойдет не просто территориальный распад России, но исчезновение русской культуры и нашей цивилизации. Вероятность этого, насколько это возможно оценить, - примерно 30-35%.

Если же чувство страха будет достаточным для закрепления ответственности, а компетентность нового руководства - для решения проблем, мы выйдем на путь авторитарной модернизации. С не большим ущемлением прав и свобод граждан, чем сейчас, но зато с ущемлением не для коррупции, а для модернизации. Она будет облегчена общей мировой дезорганизацией, так что наши глобальные конкуренты будут давить нас слабее, чем в 90-е и 2000-е годы. В результате разумная социально-экономическая политика обеспечит рост благосостояния, которое постепенно обеспечит демократизацию общества, и Россия пойдет путем, условно говоря, Южной Кореи.

Вероятность этого сценария - примерно 65-70%.

На него работает не только относительная примитивность функций государственного управления - оно, строго говоря, является занятием для троечников, а не для гениев, - но и глобальный и собственно российский экономические кризисы. Последние перемалывают в своих жерновах российскую олигархию, как либеральную, так и силовую, и тем самым устраняют преграду для прямой опоры государства на основную массу общества в рамках авторитарной модернизации.

Понятно, что в данной аудитории интересен прежде всего вопрос, какова в этих процессах роль оппозиции?

То есть: каково в развитии нашей страны место того, чего с политической точки зрения попросту нет?

«Потребность рождает функцию», и я убежден, что потребность в защите обществом своих интересов проявится не только в массовом противостоянии выполняющим преступные приказы силовикам, перекрытиях дорог, занятии мэрий или даже областных администраций и прочих прямых действиях, но и в рождении, в том числе и снизу, политической силы, выражающей волю народа и реализующей его первоочередные, наиболее насущные интересы.

Какой именно из имеющихся ростков разовьется в эту силу или же она возникнет на новом, пустом сегодня месте, - вопрос открытый.

Принципиально важно, что это не будет правая, левая или патриотическая в чистом виде сила, но сила, выражающая синтез этих ценностей, который уже давно проведен нашим обществом. Эта сила будет опираться не на какую-то абстрактную идеологему, но непосредственно на здравый смысл, - не на то, что разъединяет народ России, как делают существующие партии, а на то, что объединяет нас всех в единую, несмотря ни на что, историческую общность.

Неспособность провести этот синтез нашей политически озабоченной интеллигенцией - классический случай задержки развития. Правда, он обеспечен не ДЦП, а всей государственной политикой 2000-х годов, нацеленной на разведение политических структур по доставшимся в наследство от начала 90-х годов идеологическим «углам», на то, чтобы любой ценой не допустить возникновение единой политической силы, в полном объеме выражающей непосредственные интересы и волю народа.

Ведь такой субъект неминуемо, в силу внутренней логики общественного развития даже не сметет, а попросту заменит донельзя коррумпированное государство, давно уже выродившееся из бюрократии в клептократию.

Наша задача, как ответственных и думающих людей, - всеми силами содействовать формированию этого субъекта. Ведь именно от того, сложится он или нет, во многом зависит, удастся ли оздоровить государство и сделать его достаточно компетентным для выживания нашей страны.

Таким образом, будущее нашей Родины во многом зависит от того, удастся ли нам активизировать, ускорить формирование политической силы, опирающейся на интересы российского народа, а в идеологическом выражении - на здравый смысл.