В минувшее воскресенье в Москве прошла конференция "Россия после Путина", оказавшаяся перед визитом Обамы главным политическим событием лета. Политики и эксперты, принадлежащие к непарламентской оппозиции (то есть той, которую можно сажать) обсуждали политическую ситуацию в России и вокруг нее. В дискуссии участвовали около 50 человек - люди различных политических взглядов: левые, либералы, национал-патриоты и прочие. Однако освещение события СМИ получилось странное - как-будто через служебную видеокамеру, установленную в желтом такси с сотрудниками ФСБ у входа в гостиницу "Оксана", где проходило мероприятие. Всех дружно обозвали "либералами", а о чем говорилось на конференции, понять положительно невозможно - если верить официальным СМИ, участники травили друг другу какие-то анекдоты...

Накануне приезда Обамы разгонять или присылать к началу мероприятия молодгвардейцев с традиционными надувными членами как-то не решились, тем более, что участвовавшие Каспаров и Немцов приглашены на встречу с президентом США 7 июля - а ну как пожалуются (кстати, Медведев на встрече Обамы с российской общественностью присутствовать отказался во избежание неудобных вопросов). Однако сложилось впечатление, что мероприятие интересно только иностранным медиа, а российским - ну просто совсем не интересно.

Ну кому это интересно, что думает о кризисе бывший заместитель главы Центробанка Сергей Алексашенко или бывший в 1998 году первым вице-премьером Борис Немцов. В общем, официоз, не будучи в силах просто разогнать собравшихся, встал в позу "Ах, кому ж это все интересно!?" Опять же, другая часть официоза занялась откровенной дезинформацией, как всегда, на уровне дивизионного отдела по психологической обработке противника - в последние годы власти все чаще ведут себя в России как на оккупированной территории (что, кстати, отметил в своем выступлении политолог Станислав Белковский, что "власть оккупировала Россию собой" - в прессу попала только его шутка об установлении конституционной монархии, но не как шутка, а будто бы Белковский предлагал это всерьез). А так накануне визита Обамы вся Россия обсуждает предложенный президентом Медведевым запрет на электрические лампочки.

На самом деле разговор шел весьма жесткий. В своем  выступлении я попытался задать тон конференции  - в прессу попала только моя фраза о том, что следовало бы обсуждать не "Россию после Путина", а Россию вместо Путина. Дальше - в СМИ не попало - я сказал буквально, что после Путина никакой России может уже не остаться, и что у Путина дела как раз совсем неплохо, а вот у России гораздо хуже. Все девять с лишним лет своего правления Путин укреплял "вертикаль власти", то есть бюрократическую вертикаль, а вот государство на фоне этого процесса отнюдь не укреплялось, а совсем наоборот парадоксальным образом ослабевало до полного исчезновения. Я имею в виду государство как исполнение неких основных функций - в первую очередь защиту граждан и территорий от внешнего посягательства, для чего, собственно, изначально и появлялись государства.

Так вот, сегодня Россия не в состоянии обеспечить защиту своей территории и своих граждан просто по статусу своей армии и своей оборонной промышленности. Все эти годы риторика власти была очень маскулинной и даже агрессивной, милитаристской, но на деле происходило прямо противоположное. Я привел пример, как два года назад вице-премьер Иванов решил выходить из договора по ограничению обычных вооружений, нимало не сообразуясь с тем, может ли современная Россия выдержать гонку вооружений не то что с США, но даже с Китаем, Индией или даже с Пакистаном и Турцией. А сейчас министр Сердюков сокращает больше 100 тысяч офицеров, а генштаб намеревается сократить число танков в 10 раз - и уже даже домохозяйкам становится ясно, что происходит что-то не то.

Вполне естественно, что отказ путинского государства от своей основной функции защиты граждан и территорий вызывает понятную реакцию непосредственных соседей. Впервые после многих лет Россия сама отказалась от своих территорий в пользу Китая, который, кстати, даже не настаивал. Даже при Ельцине такое было невозможно, поскольку потеря территорий грозила президенту перспективой импичмента. Но путинская вертикаль власти низвела парламент до ничтожного состояния, и что бы не отдал президент, ему за это ничего не грозит.

Но если можно Китаю, то почему нельзя другим? И вот уже Япония - страна, признанная по итогам Второй мировой войны виновной в преступлениях против человечности, законодательно оформляет свои исторические претензии к территории России, страны-победителя. Это вообще впервые в мировой практике, что исторические претензии оформляются законом - территории большинства стран мира являются объектом исторических претензий других стран и народов - да что говорить, даже место, где мы находимся, является территорией исторических претензий угро-финских племен. Но исторические претензии Японии, несмотря на конституционный запрет этой стране иметь армию, уже подтверждены наличием флота, явно превосходящего сегодня деградировавший Тихоокеанский флот РФ, за исключением ядерной составляющей. Но это пока.

Более того, практически в тот же день ОБСЕ принимает решение поставить на одну доску Гитлера и Сталина. Таким образом получают обоснование и явные исторические претензии Германии на Калининградскую область, переданную России по соглашению, заключенному, как выясняется, преступным режимом Сталина, то есть на спорных основаниях. Да что там говорить - на тех же основаниях претензии могут быть предъявлены и по Южной Карелии, где, кстати, находится и дача Путина на Пионерском озере (пресловутый кооператив "Озеро")., что называется, далее везде... Таким образом, эпоха путинского правления может просто закончиться физическим исчезновением российского государства, собственно, того операционного поля, на котором пытаются реализоваться все ветви российской оппозиции, и свержение путинского режима является общим жизненным интересом, независимо от политических взглядов. То есть на сегодня вопрос власти - это вопрос выживания России после Путина.

Выступавший следом Станислав Белковский отметил, что, видимо, уже поздно говорить о российском государстве. Его уже нет. Работа чиновника разного уровня превратилась в бизнес, это стало вариантом бизнеса, и говорить о каких-то государственных интересах в сегодняшней России просто неправомерно. Имея дело с чиновником, мы, на самом деле, имеем дело со специфическим бизнесом, и интересы и действия его подчинены бизнес-интересам, а совсем не интересам какого-то государства.

Гейдар Джемаль задался вопросом, кто будет осуществлять позитивные преобразования в России? То есть что за социальная и классовая среда должна породить в России новую элиту, поскольку процесс формирования элит не должен быть игрой случайного стечения обстоятельств. Видимо, Джемаль не решился сказать о джамаатах (общинах, гражданских сообществах) и заговорил о "новом казачестве", о новом государствообразующем сословии, то есть той социальной среде, которая будет кровно заинтересована в сохранении и развитии российского государства.

Антон Суриков, говоря о перспективах дальнейшего существования России после Путина, отметил, что путинская политика привела к формированию на Северном Кавказе обществ, живущих в совершенно иной цивилизационной парадигме - это мир шариата, адатов и кровной мести. И уже нелепо ожидать, что при смене общественно-политической ситуации в кадыровской Чечне вдруг заживут как голландцы. И, в силу того, что эти сообщества обладают высокой степенью экспансивности, хотя бы в силу того, что земли там мало, а рождаемость чрезвычайно высокая, на повестке дня стоит вопрос отделения России от этих обществ, пока существенная часть ее собственной территории не превратилась в одну большую Чечню. И если во время первой чеченской войны речь могла идти о выделении одной лишь Чечни, то сегодня это и Ингушетия, и с большой степенью вероятности весь Дагестан. Потому что если еще немного подождать, то ампутировать придется уже весь Северный Кавказ вместе с Краснодарским краем - разумеется, речь должна идти не о депортациях и третьей чеченской войне, а о вполне цивилизованном разводе, причем с весьма вероятным формированием на Северном Кавказе вполне дружественных для России государственных образований.

Второй вопрос, который затронул Суриков, это образование в России "китайского лобби" в самых верхних эшелонах власти, что грозит для России потерей дальневосточных территорий просто в силу того, что богатые ресурсами и слабозаселенные земли представляют собой провоцирующий элемент. Суриков назвал и фамилию "главного лоббиста" - Сечин, которого превратили в "нежелательную персону"на Западе и просто вынудили повернуться на восток. Сечин, приняв самое активное участие в печальной судьбе Ходорковского, тоже пытавшегося строить трубопровод в Китай, сам сейчас повторяет бизнес-проект ЮКОСа - со всеми вытекающими последствиями. А последствия очень просты - марионеточное дельневосточное государство гораздо более удобный бизнес-партнер для Китая, нежели большая и не всегда предсказуемая РФ.  Потеря же для России Дальнего Востока ставит под сомнение весь смысл российского "евразийского" государства с точки зрения геополитики.