- Деда, а кто такие "россияне"?
Вопрос застал меня врасплох. Озвученное звонким детским голосом забытое за долгие годы слово снова вспыхнуло перед глазами. Столько боли, страданий и мучений было с ним связано, что я быстро зажмурился и силой воли прогнал от себя прочь вредные мысли - иначе, неровен час, испорчу игрушку Яромира. Деревянная кукла была уже почти готова, оставалось самое сложное - выточить детали. По паре миллиметров на шее, животе и спине, ногах и руках - чтобы кукла из простого деревянного бруска, похожего на человека, превратилась в настоящую, почти живую фигурку, с которой так любят играть все чада - не важно, мальчишки или девчонки.

- Это, Яромирка, очень давнее слово. И рассказ с ним связан очень мудрый. Только страшный - потому что это происходило под самый конец Ночи Свароговой. А ты откель это слово выудил?

Два кристально-чистых голубых глаза внимательно уставились на меня из под копны светло-русых волос. Яромиру было уже почти 12 - время совершеннолетия. Крепкий, загорелый, как и все деревенские ребятишки, он сейчас валялся в одних коротких штанах на зеленой траве подворья, с нетерпением ожидая, когда я доделаю его игрушку, и донимая меня расспросами.

Его интересовало всё - как устроены корабли торговцев, что прилетали каждую неделю на ярмарки из самых разных земель Сварогова Круга. Как работают Звездные Врата, что стоят неподалеку от Капища Стрибога, и через которые то и дело проходили люди по своим делам. Спрашивал он о духах, которые в огромных количествах населяли наш и другие деревенские дома, которые жили под каждой лесной корягой и в каждом пруду - с ними у него особливо заладилось общение, так что чуть свет - Яромир уже на ногах, встретит Солнце, окатится из бочки дубовой, чтоб сил на весь день хватило - и, только его и видели. По вечерам все теперь слушали его рассказы про то, куда они с лешим или домовым ходили и кого там встретили. Да только дивились - откуда в мальчонке сила такая берется? Видать быть ему жрецом, али волхвом многомудрым. Светомир вон, кудесник наш местный, к мальчонке всё внимательнее присматривается, видать решает - выйдет толк али нет из него?

Много про что спрашивал Яромир, много чем интересовался - сразу видать ум цепкий, да хватку молодую. Но вот про "россиян" он спросил впервые, и было это до того странно, что я, навидавшийся в своей жизни всякого, поневоле удивился.

- А я, дед, на чердаке давеча лазал, там ящик стоит тяжелый такой, железный. Так он незаперт был, ну я и подумал что можно глянуть. - Немного виновато ответил Яр, по мере рассказа, видимо, вспомнив, что отыскал слово "россияне" там, куда не спросил разрешения залезть.

Я кивнул, не отрываясь от ножа и куклы, давая понять, что не сержусь - уж коли вышло так что не запер я тот ящик, так значит и быть тому. Видать, надо ему знать, про всё что случилось, пред Рассветом Свароговым.

- И что же ты нашёл в этом ящике, Яр?
- Книги нашёл. Много. И еще - листы большие такие бумажные, пахнут невкусно, на ощупь - как грязь, только ею слова понаписаны. Вот на одном таком листе было написано, что... - Яромир наморщил лоб, напрягая память. - ... что, "большинство россиян работают только из-за зарплаты и не любят свое дело". Вот.

Я задумчиво кивнул, срезая небольшой древесный заусенец со спины куклы. Ну чтож, раз он нашел старые газеты и школьные учебники того времени - значит придется рассказать ему. Всё, как есть.

Потому что с концом Ночи Сварога каждый из нас, тех, кто пережил то время и остался человеком - дал зарок, но не кому-то а сам себе. Никогда не лгать детям. И воспитывать их сызмальства так, как не воспитали в своё время нас. В строгом следовании Конам Рода, Богов и Дедов с Прадедами. И на том ныне стоит Земля Русская. И стоять ей еще - от века до века, от круга до круга.

Тако бысть, тако еси, тако буди.

Я ласково улыбнулся Яромиру:

- На-ка вот Яр, куклу свою держи, да береги смотри!

Мальчишка вскочил на ноги, подбежал и аккуратно взял из моих рук игрушку. Кукла удалась на славу - похожая на веселого скомороха, готового пуститься в пляс - одна нога чуть отставлена в сторону, рука замерла в приветственном взмахе. По глазам Яромира было видно, что он влюбился в новую игрушку и не расстанется теперь с ней, даже во сне.

- Здорово, дед! Ты у меня самый лучший! - Мальчишка прижался ко мне, обнимая, а через секунду уже мчался галопом, так что сверкали босые пятки - показать новообретение друзьям. Я усмехнулся в усы - уже через минуту "скоморох" будет испробован в одной из их безчисленных игр, можно не сомневаться.

А мне есть о чем подумать . Яромир ведь теперь не останет - раз уж нашел старые бумаги, то пока все не прояснит для себя - не успокоится. Ну что ж, думаю не вредно будет ему, коли расскажу кое-что о жизни нашей давней. Приглашу еще знакомцев, с которыми тогда бок о бок выживали - по другому тут не скажешь... Ох и страшный рассказ будет.. Но мудрый и поучительный.

Я глубоко вздохнул и встал. Солнце тоже стояло - в зените. Полдень. Двадцать второй век.

----------------

Вечером в общей комнате собралась вся наша семья. Жена Светослава, три сына, две дочери, внуки и внучки... Подтянулся приглашенный на чай гость - мой старый друг Владимир, с которым мы прошли через всю Рассветную, как мы называли меж собой то время. Вот ведь странно - никогда мы с ним не были закадычными приятелями и никогда не клялись на крови и не братались, а то и вовсе забывали о существовании друг друга... Но судьба с железным упорством сводила нас вместе - вновь и вновь. И как выяснилось позже - не зря.

Светослава сделала всем чаю на травах с нашего огорода - тех, что сама вырастила, собрала и приготовила по рецептам ее бабушки - она была потомственной ведуньей и обучала всех, кто просил врачеванию и веданию. Обучала наших детей и внуков и правнуков обучать будет - несмотря на возраст, а было ей, как и мне, немало лет, она выглядела далеко не старухой. Прямая спина, плавная, степенная, неторопливая походка, спокойные и очень женственные черты лица. Именно за это спокойствие, как внутреннее, так и внешнее, я полюбил ее тогда, впервые увидев на скамейке, во дворе ныне погибшего города...

Чай, кстати был поистине чудесный. Вкусный, целебный, мгновенно придающий сил и утоляющий жажду... Волшебный цветочный аромат наполнил всю комнату, и вдохнув его, я понял, что знаю, с чего начать рассказ. Взяв из принесенного с чердака металлического ящика одну книгу, задумчиво подержал в руках. Младшие внуки не обратили внимания, но Яромир мгновенно поняв, что сейчас будет продолжение давешнего разговора, подобрался поближе, распластавшись на плетенной из прутьев циновке, прямо на полу и уставился на меня своими огромными голубыми глазищами.

Я открыл книжку на форзаце. "Новейшая история для 6-7 классов, 99 г.М.". То, что нужно.Самая лживая книга из всех, что можно найти. Не потому что написана по заказу и ради денег. А потому что адресована тем детям, которые уже почти взрослые. Самый важный момент в их жизни - момент, когда они уже начинали осознавать, что жизнь вовсе не такая простая вещь, как они привыкли думать - был ознаменован вдалбливанием в их головы этой несусветной чуши...
- Помнишь, Яромир, я рассказывал тебе, с чего началась Рассветная? - Я поднял глаза от книги и взглянул в глаза внука. Тот кивнул.
- С издания первого Круга Сантий.
- Верно. Это было самой первой предпосылкой. Тогда еще не родился Патер Дий Александр, книга была издана для внутрицерковного пользования. Но именно тогда люди начали интересоваться нашей родной, древней Верой. До этого о ней тоже знали - но очень узкий круг людей. Как правило, те, кто был не чужд староверам, кто прекрасно знал, какова истинная цель христианства на Руси. Всё это быстро начало набирать обороты. Уже после выхода следующих изданий Сантий Вед Перуна, люди начали целыми косяками ходить в Капища и в церковные библиотеки - и сначала просить, а затем - требовать книги. Их конечно выпроваживали и книги прятали, но некоторые из них были украдены...
- А ты откуда об этом знаешь? - Удивленно спросил Владимир.
- Коловрат рассказывал. А ты разве не знаешь?
- Откуда? Ты никогда не говорил.
- Ну да. - Я вздохнул. - На заре Рассветной мы с Коловратом много беседовали по интернету, он рассказывал огромное количество фактов, все уже не упомнить. Целые архивы записывались и складывались - да где же они теперь? Ну слушай, значит и для тебя тут будет что-то интересное.
И я продолжил:
- Одним словом, за очень короткое время было разграблено и уничтожено великое множество старинных книг. Эти события происходили уже при отце Александре, при нем спалили Капище Мудрости Перуна, в котором тоже было много ценных книг... Получилось так, что в конце концов любая древность была на вес золота. Вокруг Сантий Вед Перуна - самого древнего текста, изданного массово, поднялась такая шумиха, что словами описать это нельзя. Да и не о том речь.
Я отхлебнул чая, собираясь с мыслями.
- Самое важное, что происходило во время Рассвета Сварога заключалось в медленном пробуждении людей от сна Разума. Помнишь, я говорил тебе, что люди тогда не могли ни летать, ни перемещаться, ни читать мысли? Вот тогда мы все начали потихоньку восстанавливать эти способности. И всем нам приходилось двигаться на ощупь, учиться на своих ошибках, тыркаться в темноте собственного невежества.
Тебе, Яромирка, этого сейчас не понять. Но я попробую показать образ...

Я сосредоточился. На большой бревенчатой стене дома засветилось полотно ментального экрана. Удивительно просто давались мне сейчас эти полузабытые образы - стоило только ухватить за хвост нитку клубка, как он разворачивался, охотно и просто, словно ждал.

Вот огромный мегаполис - Москва. Ныне лежащий в руинах, да и тех почти не осталось. Место, где душевной и духовной грязи навалилось столько, что разгребать ближайшие десятки лет придется...

Я вызвал в памяти старое, совсем ветхое воспоминание. Вот мы с Владимиром плетемся по заснеженной улице, в поисках дома, где проходила встреча с Ведагором.. Мы не планировали попасть на нее, но раз уж он здесь, то нельзя упускать этот шанс. После долгих расспросов и скитаний по одинаковым мрачным бетонным улицам, мы наконец находим нужный дом, входим, протискиваемся сквозь плотную толпу - к другому концу комнаты - туда, где вещает от нечего делать какой-то человек. Всё ясно. гости развлекают сами себя, в ожидании Главного Гостя.

Я вспомнил все те ощущения, которые тогда испытал - чужие заинтересованность и недоверие, страх перед будущим и жадное желание получить откровение, жажду выпятить повиднее своё я, одним словом - полный комплект ощущений человека, который живет в закапсулированном мегаполисе, но мозги которого, тем не менее, потихоньку пробуждаются от тысячелетнего криогена.

Яромир охнул - я почувствовал его тонкую, но уверенную нить внимания, он подключился к моему образу и сейчас воспринимал в полном объеме все, что я транслировал на экран.

Да, охнуть там было от чего. Мятущийся дух, страсть и невежество людей - сейчас всё это было, как на ладони, неприглядное и вполне естественное.

- Смотри, Яромир, это мой прошлый мир. Город Москва, лето семь тысяч пятьсот восемнадцатое от Сотворения Мира в Звездном Храме.

Мальчишка вдруг затряс головй и поспешно отдернул нить внимания. Я быстро свернул панораму образа и вскочил.
- Что с тобой? - Я положил руку на голову Яра, провел по волосам. Ох. Хорошо, что он такой крепкий, психика у него даст сто очков вперёд любому человеку из нашего прошлого.
- Всё хорошо, дед. - Яр улыбнулся. - Просто тоска вдруг взяла такая, что...
Он снова тряхнул головой, отгоняя от себя вредный образ.
Я обругал себя мысленно как только сумел - хорош пень, нечего сказать. Совсем забыл об осторожности, а если бы мальчонку втянуло в депрессию? Впрочем, это навряд ли, тут же возразил я сам себе. Его не то что в депрессию - во гнев не втянешь, даже пожелав. Спокойствия в нем душевного - не чета нашему сколько. В ином Светом столько спокойствия нету, сколько в нём. И все-же, осторожней надо быть, дорогой мой. Это тебе не шутки.
Я похлопал Яромира по плечу. Дал ему отпить несколько глотков чая - дрожь мгновенно прошла, глаза снова заблестели. Ну вот. Теперь всё в порядке.
- Это ты верно подметил, Яр. Тоски там было - о, скока! - Для наглядности я развел руками. Жест вышел извиняющимся.
Вот в ней мы все и жили. Со дня в день, из года в год... Выть порой хотелось с тоски с этой - мочи не было! Вот Владимир знает. - Я кивнул в сторону друга.
Светловолосый старик, который до самой старости сохранил несколько светло-русых прядей в своей копне волос, кивнул. Видимо вспоминал, как мы вместе учились ставить защиту от той самой тоски, от всей той грязи, что нас окружала.
- Было дело. Как щас помню, ты меня учил прокачивать землю-космос.
- Ага, а от тебя комары скопом валили. - Я ухмыльнулся.
- Какие комары, деда? - Всятрял Яромир.
- Да так, сущности мелкие, энергососы. Присасывались к людям, да радость из них пили. Хлопот с ними было немного - Свет на себя опустишь - сами отваливались. Да только многие ведь не знали даже про Свет тот!
- Совсем не знали? - Кажется вот тут Яромир удивился. До этого он все воспринимал спокойно - я ведь ему не раз уже вскользь рассказывал про Рассвет и про то, через какой ад мы прошли. Но чтобы люди СОВСЕМ не знали про базовую систему защиты и прокачки энергии - у него это просто не укладывалось в голове. То, чем у нас сейчас с детства владеют все от мала, до велика - каких-то сто двадцать лет назад являлось откровением для подавляющего большинства.
- Совсем. Да что там Свет - тогда даже вопрос наличия у человека тонких тел был открытым. Не верили они, понимаешь, в существование ауры.Глазами не видели, а пощупать не могли. - Я вздохнул. Стыдно было, не передать словами. Казалось бы - гордиться надо, что сейчас у нас всё по другому, и люди нормальные, образованные и дети ДЕЙСТВИТЕЛЬНО здоровые! Но стыдно за тех нас, которые жили тогда - во время Ночи Сварога, что забыли все, что могли забыть, хоть и не наша в том была вина...
- Такие дела, Яромирка. А теперь представь, как мы во всём этом еще и пытались очистить Душу и взрастить Дух. Помех вокруг было - что блох на собаке. А жили тогда люди в здоровых таких коробках, ты их видел.
- Холодные? - В глазах мальчика отразилась тень той самой тоски, которая его так напугала.
Молодец. Лучше слова и я не подобрал бы. Холодные. Одним словом описать всю безчувственность и омерзительность многоэтажек с тупыми, плоскими крышами - на это способны только дети нашей эпохи.
Все эти дома и впрямь были холодными - в них замерзала душа, загнивал дух, истлевала доброта и отзывчивость, крошилась и осыпалась нежность. Оставалась лишь злоба, зависть и похоть. Ею и полнились все эти кубики для великаньего конструктора, как я их тогда называл.
Крошечные комнатушки, прямые углы стен и потолков, шахты лифтов и загаженные лестницы подъездов, расписанные матершиной стены и упаковки из презервативов под ногами. Чужие скандалы и целые гроздья ненависти, висящие вдоль стен, отголоски ревности и желчи, выплеснутые в открытую дверь...
Я силой воли прогнал от себя вредную мысль. Не хватало мне еще ее оставить здесь, в нашем уютном доме. Его даже сравнить нельзя с теми кладбищами душ - просторный, тёплый, с высокой круглой конусообразной крышей, без всяких прямых углов, с большой печью посредине... И с безчисленным количеством всяких надстроек и закутков, по которым обожали лазать ребятишки. Это был настоящий дом - дом для Жизни, а не для существования.
- Да, Яромир. В них мы все тогда сходили с ума - каждый по своему. Сейчас мы уже не знаем даже слова компьютер, а тогда он почти заменял нам реальную жизнь. Я попробую объяснить это на словах. Представь себе кусок искусственного материала, изготовленного из особенной химической массы - она называлась пластмасса. Этот кусок пластмассы в себе содержит несколько железяк, которые изображали из себя некое подобие человеческого мозга. Оперативная память, постоянная память, одна пластинка - для воспроизведения звуков и музыки, одна - для вывода картинки. Были еще пластиковые железяки - для ввода информации, то есть текста в эту коробку. Вся эта конструкция предназначалась в основном для того, чтобы развлекать человека. Можно было читать и писать книжки, слушать или делать музыку, смотреть или редактировать видео. Но всё это было чем-то очень обыденным, не слишком интересным. Поэтому люди сразу же прикинули и сделали небольшую связь между несколькими компьютерами - этими самыми пластиковыми коробками. В итоге они смогли общаться друг с другом при помощи этих коробок, не сходя с места, не выходя из дома.
Ну и очень быстро эта идея разрослась. Сеть опоясала весь Мидгард. Миллионы компьютеров, десятки миллионов людей - все они были в этой сети.

Я перевел дух и отхлебнул чаю. Вся семья внимательно слушала мой рассказ, внуки тоже притихли и даже не возились - расползлись по своим углам и внимали тому, что я говорил. Я снова вздохнул. Нда, из песни слов не выкинешь.

- Со временем система совершенствовалась. Если сначала в нее входили только специалисты, которые знали "на какие кнопки жать", чтобы всё работало, то уже через несколько лет эта сеть, она называлась Интернет, обросла таким количеством людей, что были написаны и новые программы и придуманы более простые способы работы, и внедрено огромное количество новых способов развлечения. Люди начали зарабатывать деньги - прямо не вставая с кресла. Зарабатывали практически на воздухе - на продаже места в своих железяках, на котором другие люди размещали свою информацию. Одним словом процесс пошел, и остановить его не было возможности, да и, по сути - ни у кого не было желания.

Интернет оказался игрушкой, которая в один прекрасный миг показала острые зубки и предъявила свои права на чужые мысли. Никто уже не помнит, кому и когда пришла в голову первая мысль о создании социальной сети... Кстати, надо сказать, что все, что было связано со словом социальный, тогда несло в себе отрицательную сторону, какой-то негатив. А социальная сеть представляла собой просто большую программу, в которую все люди, которые были к ней подключены, записывали свои личные данные - настоящие имя и фамилию, дату рождения, пол, возраст, место проживания, место работы... Потом по этим данным они собирались в группы - все там же, в этой социальной сети, и начинали "общение"...

А другие люди, те, кто устроил им такое развлечение - наживались на личных данных, находящихся в свободном доступе. Продавали их мошенникам, спекулянтам, спецслужбам, которые использовали их как хотели... Пареллельно в массах культивировалась мысль о том, что личные данные в свободном доступе - это совершенно нормально, и уж конечно никакие спецслужбы никогда не станут копаться в них, потому что простые обыватели никому не нужны с их грязным бельем... Тех, кто утверждал обратное высмеивали и не слушали. Это был идиотизм высшей пробы, но никто не желал этого понимать.

Я покачал головой.
- Общение же заключалось, в основном, в том, что они писали какую-то мылсь, а другие отвечали на нее. В основном - безсвязным потоком фраз или ругательствами, потому что не могли придумать ничего умнее, а внимания хотелось всем... Это был самый ценный ресурс на планете - внимание. Именно за него боролись все и вся вокруг.

- Дед, а почему люди стали такими глупыми? - Спросил Яромир.
- Хороший вопрос, внук. Я бы еще долго трепался, ты молодец, что так быстро хватаешь суть.- Я улыбнулся. - Самое главное я конечно упустил, но это дело поправимое, а до ночи еще далеко. Вот слушай...

И я начал рассказ с самого начала. О том, как в 988 году по грегорианскому летоисчислению на Русь напали христиане - это он знал и сам, но с этого начинать было сподручнее всего. Про тысячелетие рабства в оковах чуждой религии. Про истребление староверов, про раскол Никона, про двоеверие и Петровский указ о Новогодье... И конечно же, про алкоголь. Самое страшное оружие, которое смогло воплотить мечту всех поработителей мира - тех, кто спал и видел Россию на коленях, но так и не смог достигнуть желаемой цели. Хитрый план Серых сработал на все сто процентов - Русичи оказались беззащитны перед хмельным ядом, который за каких-то неполных тысячу лет превратил могучую, процветающую Державу в безвольную пьяную бодягу.

Я в красках расписывал всем присутствующим ужасы пьянства - они-то алкоголя, по счастью, не видели даже в глаза. Строжайший запрет на производство спирта в пищевых целях соблюдался всеми, неукоснительно уже долгие десятилетия. Если у кого-то в доме замечали бутылку со спиртом без пометки "ОСТОРОЖНО! ЯД!" - то этого человека осуждали на Копе по всей сторогости, так что он надолго это запоминал. Естественно, в медицинских целях спирт иногда использовали - растереть спину или ноги, но никому даже в голову не приходило попробовать его на вкус.

Поэтому мне потребовалось всё моё красноречие, чтобы описать ту глубину бедственного положения, в котором сто двадцать лет назад находилась страна. Я вспомнил о Горбачёве, который открыл железный занавес, через который и хлынула в нашу страну вся та отрава, которой народ впоследствии отравился. Именно тогда появился термин "рашн водка" - не переводимый и культовый, даже в фильме "Брат 2" был запечатлен этот невразумительный перл.

Народ стремительно тупел. Под воздействием интервенции западной "культуры" истинно-русские духовные ценности улетучивались, как дым. Но чтобы действительно улетучить их, тварям пришлось споить несколько поколений к ряду - чтобы начисто выветрить из голов молодёжи понятие "Отчизна", "патриотизм", "Родина". Они сделали всё - для того, чтобы при звуке этих слов мы кривились, морщились, словно ткнувшись носом в паутину. Гигансткие усилия были приложены для того, чтобы развалить нашу армию, экономику, культуру. Впервые за многие столетия от армии стали косить и бегать. Почётным стало получение военного билета не по факту окончания службы, а по состоянию здоровья. Появились даже специальные организации, позволяющие провести медицинское обследование и на совершенно законных основаниях избавиться от тяжкого и ненужного бремени несения службы в военной части. Лозунгом этих организаций было "Нет здоровых - есть недообследованные". Что самое страшное и странное - они было полностью правы. Армии боялись - но лишь призывники. Все прочие смеялись над ней, из-за низкой боеспособности и сквозной коррумпированности...

Я говорил о том, как в нашу страну и на нашу землю стали безпрепятственно, волна за волной прибывать иноземцы - кавказцы, цыгане, китайцы. Все они вели себя хамски, словно находились у себя дома и относились к нам, коренным жителям России, как к грязи. Подкупив все властные чины, поставив на многие из них своих родственников, они наглели все больше, полагая что вся эта страна - их собственность и никакие "русские свиньи" не имеют права им перечить...

Я рассказывал и рассказывал, иногда забывая объяснить что значит тот или иной термин, пересыпая речь иностранными словами, вытаскивая их из глубин памяти, вновь пробуя на вкус после стольких лет забвения...

Дошёл рассказ и до Ельцина - того самого, кто первым употребил это мерзкое даже на слух слово "россияне" - тем самым стерев у огромного народа маячок для самоидентефикации. Для самоосознания.
Наверное, именно с той поры и началось самое активное и самое агрессивное обрезание памяти.
Прошло всего полтора десятка лет - и мы уже сами незаметно начали называть себя не русскими, а россиянами. Ни в одной газете, ни на одном телеканале нельзя было встретить словосочетание "русский человек" - зато повсюду светилось "россиянин". А слову "русский" постепенно пытались привить оттенок бунтарства и агрессии. Если кто-то прилюдно называл себя русским - на него смотрели с опаской и восхищением, как на смельчака, бросившего вызов правящей верхушке. К сожалению, таких становилось всё меньше...

- И все выступления тогдашних правителей - они себя звали президентами, то есть - посаженными резидентами - были обращены в пустоту, поскольку начинались со слов "Дорогие сограждание, уважаемые россияне...". Несколькко долгих лет Россия была страной абсурда. С одной стороны ее спаивали алкогольным ядом, с другой - затягивали в голубой экран телевизора или компьютера, с третьей - уничтожали подставными терактами и покупными киллерами, с четвертой - отбирали детей через ювенальные суды... Это была война на уничтожение, без единого выстрела, без капли крови (если не считать теракты). А мы сидели за своими ноутбуками и весело трещали в чатах....

- Постой, дед. Так что же, вы все сидели и ничего не делали? - Яромир перервал меня, недоуменно распахнув глаза. Действительно, в голове не умещалось, что огромная страна сидела по домам, в то время, когда ее грабили, убивали, уничтожали... Сидела и стучала по пластиковым клавишам клавиатур, призывая изгнать захватчиков со своей земли.. Призывая кого?... На этот вопрос у меня не было ответа.
- Да, Яр. Это было очень тяжелое время. Наверное самое тяжелое - потому что ожидание всегда сводит с ума, особенно - ожидание в неизвестности. Никто из нас не знал, что будет дальше и чем всё закончится. Никто не знал, кому верить. Многие хотели жить, многие боялись смерти. Многие - жаждали битвы, но были среди нас и те, кому претила война.
И мы, те, кто хотел мира, просто смотрели на тех, кто сходил с ума, перед монитором компьютера или перед экраном телевизора. Смотрели и учились жить. Потому что понимали - такой опыт можно получить только здесь и сейчас. Многие из нас впоследствии ушли из города - и тем самым спаслись. Те, кто оказался не в силах бросить удобные диваны и любимые квартиры - были уничтожены. Но это не самое страшное. Смерть вообще не страшна.
- А что было самым страшным?
Я усмехнулся в усы.
- Самое страшное началось, когда все мы думали, что спаслись. Сказалась особенность изнеженного человеческого сознания, неспособного решать за себя самостоятельно. Начались распри, заговоры, интриги, склоки - внутри тех, кто спасся. Вот тогда-то и началось самое тяжелое время... Но об этом я ведь уже рассказывал, да?

Яр задумчиво кивнул. Его уже явно клонило ко сну, глаза слипались. Я тоже клевал носом. Ну вот, нарассказывал мальчишке на ночь ужасов, теперь не его, так меня кошмары замучают... Эх, это всё мысли из прошлого, нету больше кошмаров для нас - РАСЫ сынов и дочерей. В прошлом остались, вместе с Ночью и всеми её ужасами. И это хорошо...

- Давайте-ка спать, друзья. - Я с кряхтением поднялся. - А то засиделись мы с вами, уж заполночь.

Негромко переговариваясь, род начал расходиться по своим покоям, внуки с внучками разбрелись по своим закуткам - спать в кроватях им было неинтересно - вот на печке или в каком ином укромном уголке - самое то! Владимир тоже попрощался, поблагодарил за интересный вечер и отправился домой, на другой конец деревни.

Я огладелся. В комнате остался только Яромир, который задумчиво кусал ноготь. Так он делал лишь в минуты глубочайшего смятения.

Я внимательно посмотрел на него.

- Ты хочешь спросить о чем-то, Яр?

Мальчик вскинул светлые глаза.

- Дед, как же вы выжили? Ведь это же был... ад!

В его глазах плескалось столько ужаса, что я пожалел о своём рассказе... Такие чистые души не могут воспринимать все отстраненно и всё пропускают сквозь себя. И самое главное - им не объяснишь, что мы выжили именно потому, что умели отстраняться, в противном случае - сгинули бы безвестно и поминай, как звали.

- Многие не выжили, Яр. Очень много людей погило - спилось, покончило с собой, или их убили - потому что они пытались бороться с вражьей системой. Тогда не было никаких законов кроме закона здравомыслия - все прочие писались и нарушались только рады прибыли и выгоды захватчиков. Никому нельзя было доказать что-либо, используя здравомыслие. Никто не желал ни слушать, ни слышать.... А мы... Помнишь ты спросил, почему мы сидели и молчали? Наверное, потому что боялись. Страх тогда был в каждой душе, в каждом сердце. Нельзя было выйти на улицу без страха. Сейчас это уже не объяснишь. Но, скорее всего, тогда именно благодаря страху и тому, что не высовывались - мы и смогли выжить. Стало быть, Макошь судьбу нам такую сплела, Яромир. На всё воля Вышних Богов, все наши судьбы - в их руках. Знать, надо нам было пройти сквозь всё то, и выйти живыми, чтобы вам рассказать, да в веках сохранить урок всем будущим коленам Родов. Кто-то должен был остаться, чтобы Урок не прошёл даром.

Я помолчал, затем улыбнулся, ласково потрепав мальчонку по голове.

- А только не бери ты в голову, то что я тебе тут понарассказывал. Прости уж старика, что ужасов таких наговорил. А то и понавыдумывал половину. - Я легонько подкурносил Яра, подмигивая.

Похоже, он понемногу оттаивал. Глаза снова заблестели небесной голубизной, ну губах заиграла улыбка. Внук прижался ко мне крепко-накрепко, обняв и уткнувшись в плечо.

- На все Божья воля, внучек. Помни об этом - всегда. И не будет горя в твоей жизни. Ну, беги к себе.

Яромир умчался, а я еще долго стоял у окна, освещенного неровным пламенем восковой свечи. Много чего вспомнилось сегодня, много чего еще вспомнить предстоит. Только помнить надо и то, что всё это - прошлое наше. Нет ему возврата в жизнь, нет ему места в настоящем. Тени лишь мечутся по стенам, отбрасываемые пламенем, а задую свечу - и пропадут они, как и не было их.

Не верите? А я вот сейчас....... Ф-фух!