Выступление государственного секретаря США г-на Колина Пауэлла на
пленарном заседании Совета Безопасности, посвященном ситуации в
отношениях между Ираком и Кувейтом (7 марта 2003 года)Г-н Пауэлл
(Соединенные Штаты Америки) (говорит по-английски): Я хотел бы
присоединиться к моим коллегам, с тем чтобы поздравить Вас, г-н
Председатель, с вступлением на пост Председателя Совета. Я знаю, что Вы
будете руководить нами в эти трудные дни с большим мастерством.
Позвольте мне также выразить признательность и восхищение моим коллегам
из Германии в связи с умелым руководством работой Совета в прошлом
месяце.
Мне кажется, что мы собрались сегодня здесь для
рассмотрения одного чрезвычайно важного вопроса: принял ли иракский
режим фундаментальное стратегическое и политическое решение выполнить
резолюции Совета Безопасности Организации Объединенных Наций и
ликвидировать все свое оружие массового уничтожения и всю
инфраструктуру для разработки и производства оружия массового
уничтожения? Вопрос заключается в намерениях иракского руководства. А
ответ на этот вопрос заключается отнюдь не в том, сколько инспекторов
нами направлено в страну, сколько еще времени им нужно предоставить и
сколько еще усилий необходимо приложить в рамках инспекционного
процесса. Вопрос не в количестве категорий вопросов, на которые еще
предстоит ответить, и не в том, нужны ли дополнительные оценочные
показатели, или достаточно ли поставлено требующих ответов вопросов,
которые нуждаются в изучении и анализе, с тем чтобы можно было прийти к
каким-то заключениям. Ответ всецело зависит от того, сделал ли Ирак
выбор в пользу активного и всестороннего сотрудничества с
использованием всех возможных средств в деле незамедлительного и
полного уничтожения его запрещенных вооружений. Именно к этому
призывает резолюция 1441 (2002).
Я хотел бы поблагодарить г-на
Бликса и г-на эль-Барадея за их сегодняшние доклады, благодаря которым
удалось несколько прояснить этот трудный вопрос. Я очень внимательно
выслушал их, чтобы удостовериться, не услышу ли я о том, что Ирак,
наконец, осознал необходимость подчинения воле международного
сообщества. Мне было приятно услышать от обоих этих уважаемых господ,
что в данном процессе непрерывно достигается определенный прогресс и
что даже принимаются некоторые новые меры в отношении существа
вопросов. Однако, к сожалению, я узнал и о том, что Ирак по-прежнему
делает все это неохотно, что он по-прежнему отказывается обеспечивать
то, чего требует от него резолюция 1441 (2002), а именно немедленное,
активное и безусловное сотрудничество - не потом, а немедленно; не
пассивно, а активно; не обусловленное, а безусловное во всех отношениях.
К
сожалению, несмотря на определенный упомянутый прогресс, все услышанное
нами сегодня здесь говорит, с моей точки зрения, о стремлении
уклониться от сотрудничества. Если бы Ирак искренне хотел разоружиться,
нам не пришлось бы беспокоиться о создании средств для отыскания
мобильных биологических лабораторий или какого бы то ни было иного
оборудования подобного рода - они были бы нам представлены. Нам не
понадобилась бы обширная программа мер по обнаружению подземных
сооружений, которые, нам это известно, существуют. Одно только то, что
мы вынуждены обращаться с такими запросами, говорит, нам кажется, о
том, что Ирак не сотрудничает. Инспекторы не обязаны заглядывать под
каждый камень, посещать каждый перекресток и вглядываться в каждую
пещеру для обнаружения свидетельств, доказательств. Нам нельзя
позволять Ираку перекладывать бремя доказательства на плечи
инспекторов. Равно как и нельзя нам возвращаться к не оправдавшим себя
компромиссам, предусматривавшимся резолюцией 1284 (1999), которой за
предоставление частичной информации предлагалось частичное смягчение
санкций. Резолюция 1441 (2002) требует полного и незамедлительного ее
выполнения, и мы должны заставить Ирак подчиниться ее условиям.
Сегодня
здесь также говорилось об активизации иракских инициатив. Не уверен,
что эти меры можно называть 'инициативами'. Предпринимаемые Ираком
мелкие шажки уже никак не являются инициативами. Они не предпринимаются
иракцами добровольно и свободно. Они вытягиваются - или выжимаются - из
Ирака угрозой применения военной силы, политической волей Совета
Безопасности. Эти инициативы - если уж кому-то хочется их так называть
- предпринимаются исключительно неохотно, редко безусловно и главным
образом под угрозой применения силы.
Нам говорят, что эти
действия не представляют собой незамедлительного сотрудничества. Однако
резолюция 1441 (2002) требует именно его. И даже в таких случаях
прогресс является больше кажущимся, чем реальным. Я весьма рад тому,
что в настоящее время демонтируются некоторые ракеты 'Ас-Самуд-2', хотя
процесс их демонтажа, кажется, на некоторое время приостановился. И мне
известно, что это реальные ракеты, а не 'зубочистки'. Однако проблема в
том, что нам неизвестно, сколько там имеется ракет, а сколько
'зубочисток'. Нам неизвестно, была ли выявлена и уничтожена
инфраструктура для производства еще большего их количества. У нас есть
свидетельства, указывающие на то, что в Ираке сохраняется
инфраструктура для продолжения производства ракет, что она еще не
выявлена и не уничтожена.
Сделать предстоит еще очень многое, но,
честно говоря, сделать это будет невозможно без всестороннего и
незамедлительного сотрудничества, о необходимости которого говорится в
резолюции 1441 (2002) и всех предыдущих резолюциях. Мне кажется, что
намерение иракского режима укрыть часть своего оружия массового
уничтожения не изменилось. Он не сотрудничает с международным
сообществом так, как то подразумевается резолюцией 1441 (2002). Если бы
Ирак принял стратегическое решение разоружиться, то он сотрудничал бы
добровольно, даже с энтузиазмом. Тогда не приходилось бы его принуждать
и оказывать на него давление. Об этом говорит и опыт Южной Африки и
Украины, где должностные лица делали все возможное для обеспечения
всестороннего сотрудничества с инспекторами.
С большим интересом
я выслушал также доклад г-на эль-Барадея. Как всем нам известно, в 1991
году Международному агентству по атомной энергии (МАГАТЭ) не хватило
всего нескольких дней для того, чтобы сделать вывод, что Ирак не
обладает ядерной программой. Вскоре мы обнаружили обратное. Теперь
МАГАТЭ приближается к такому же выводу. Однако мы должны проявлять
крайнюю осторожность. Нам нельзя останавливаться на полпути, и г-н
эль-Барадей обещал этого не делать. По некоторым из этих вопросов и по
некоторым конкретным предметам существуют разногласия. Г-н эль-Барадей
говорил об алюминиевых трубах, попытки приобрести которые Ирак
предпринимает на протяжении многих лет. Также известно, что - что бы ни
говорилось в сегодняшнем докладе - имеется, в том числе, мне кажется, и
у МАГАТЭ, новая информация об одной европейской стране, в которой Ирак
пытался приобрести подобного рода трубы. Эта страна предоставила нам и
МАГАТЭ информацию о том, что запрашиваемые Ираком характеристики
материала и степень точности обработки на 50 или более процентов
превышают обычно указываемые для корпусов ракетных двигателей. Ее
эксперты пришли к выводу, что запрашиваемые Ираком допуски и
характеристики неоправданно высоки для неуправляемых ракет. Я весьма
рад тому, что мы оставим этот вопрос открытым.
Я также
приветствую представленный некоторым из нас г-ном Бликсом и его
коллегами список нерешенных вопросов, который они направят всем
делегациям. Комиссия Организации Объединенных Наций по наблюдению,
контролю и инспекциям (ЮНМОВИК) подготовила солидный
научно-исследовательский труд, в котором - на его 167 страницах -
последовательно приводятся чудовищные факты, изобличающие Ирак в том,
что на протяжении 12 лет он занимается обманом и очковтирательством,
отказываясь признаться в содеянном. Этот документ, по сути,
представляет собой свод примеров проявления на протяжении 12 лет
малодушия - не инспекторами, а Ираком. Мы внимательно просмотрели
представленный членам ЮНМОВИК проект, который по окончании этого
заседания будет распространен более широко, и обнаружили почти 30
примеров отказа Ирака предоставить достоверные свидетельства,
подтверждающие его утверждения. Мы насчитали 17 примеров фактического
обнаружения предыдущими инспекторами свидетельств, опровергавших
утверждения Ирака. Мы видим многочисленные примеры лжи Ирака предыдущим
инспекторам и умышленного представления ложных свидетельств - эта
практика, мы убеждены, продолжается.
При прочтении документа
страница за страницей члены Совета смогут увидеть, как Ирак на
протяжении многих лет препятствовал инспекторам почти на каждом шагу.
Например, мы говорили о бомбах R-400. В докладе говорится, что где-то в
1992 году Ирак несколько раз изменял свои заявления о количестве
произведенных им бомб. В 1992 году он объявил о том, что произвел в
общей сложности 1200 таких бомб, признавшись затем, в 1995 году, под
давлением, в том, что у него была программа создания наступательного
биологического оружия. Впоследствии эта цифра была изменена - Ирак
заявил, что он произвел в общей сложности 1550 таких бомб. Ввиду
отсутствия конкретной информации со стороны Ирака Специальная комиссия
Организации Объединенных Наций не смогла определить общее количество
произведенных Ираком для своих программ бомб R-400. Таким образом,
говорится в докладе, проверить конкретные детали, касающиеся
производства и уничтожения бомб R-400, оказалось невозможным. ЮНМОВИК
не может игнорировать вероятность сохранения в Ираке определенного
количества начиненных химическими и биологическими агентами бомб R-400.
В
этом документе ЮНМОВИК указывает, какие меры Ирак мог бы принять для
того, чтобы помочь разрешить эти вопросы: представить все оставшиеся
бомбы R-400 и все соответствующие литейные формы; представить
дополнительную документацию о выпуске и инвентаризации произведенных им
бомб R-400 и R-400A; представить дополнительную документацию с
разъяснениями использовавшейся им для бомб типа R-400 системы
кодировки, в том числе кодировки, предназначенной для конкретных
химических и биологических агентов военного назначения; а также
представить достоверные доказательства того, что после сентября 1990
года производство бомб R-400 было прекращено.
Это лишь один
пример такого рода документации, которая будет представлена членам
Совета. Но ведь эти действия, которые Ирак просят предпринять, могли
быть уже много раз предприняты за предыдущие 12 лет. Мы говорим не о
том, что делается 'немедленно'; мы говорим о том, почему это не было
сделано в последние 12 лет, и о том, как мы можем теперь полагаться на
заверения при наличии столь веских доказательств многолетней истории
обмана и лжи.
Эти вопросы можно было бы легко разрешить в
декларации Ирака от 7 декабря; этих нерешенных вопросов не должно было
остаться. Но они есть, и все мы внимательно их изучим. Дело в том, что
этот документ убедительно показывает, что Ирак имел и по-прежнему имеет
потенциал для производства таких видов оружия; что Ирак имел и
по-прежнему имеет потенциал для производства не только химического, но
и биологического оружия; и что Ирак располагал и по-прежнему
располагает буквально десятками тысяч систем доставки, включая все
более совершенные и опасные беспилотные летательные аппараты. Эти
вопросы, представляемые нам для рассмотрения, не новы; это старые
вопросы, которые не были разрешены и которые можно было бы разрешить в
декабре с помощью декларации или можно было бы полностью разрешить за
последние четыре месяца, если бы Ирак проявил готовность и сделал то,
что от него требовалось в резолюции 1441 (2002).
В своем докладе
сегодня утром г-н Бликс отметил скудность информации по программам
Ирака, поступающей с 1998 года. Все мы напряженно трудимся для того,
чтобы заполнить этот пробел, но именно Ирак мог бы заполнить этот
пробел, если бы он действительно выполнял резолюцию 1441 (2002). Он бы
просто заполонил инспекторов новой информацией, вместо того чтобы
держать ее при себе, скупо расставаясь с ней. Проект документа, который
мы сегодня изучали, готовясь к этому заседанию, насчитывает 167
страниц. Если бы Ирак действительно был привержен разоружению, то
документ г-на Бликса не содержал бы в себе 167 страниц вопросов и
проблем; он состоял бы из тысяч и тысяч страниц ответов о сибирской
язве, о VX, о зарине, о беспилотных летательных аппаратах; в нем
содержалась бы детальная информация обо всех запрещенных программах
Ирака. Тогда, и только тогда, инспекторы могли бы действительно
проделать необходимую авторитетную работу по проверке, уничтожению и
мониторингу.
Все это у нас уже было. В марте 1998 года Саддаму
Хусейну также грозила опасность военных действий. Он отреагировал на
нее обещаниями - обещаниями предоставить инспекторам тогда же
немедленный, безусловный и неограниченный доступ. Тогдашний главный
инспектор сообщал Совету о новом духе сотрудничества и высказывал
надежду на то, что инспекторам удастся очень быстро проверить факт
разоружения Ирака. Мы знаем, что случилось с этой надеждой: никакого
прогресса в плане разоружения не было, и девять месяцев спустя
инспекторы сочли необходимым покинуть страну.
Я сожалею о том,
что почти ничего не изменилось. Нынешнее поведение Ирака, как и
поведение, зафиксированное в документе г-на Бликса, свидетельствует о
его стратегическом решении продолжать тянуть время, обманывать,
пытаться сбить нас со следа, усложнить нашу задачу в надежде на то, что
целеустремленность международного сообщества даст трещину, что мы будем
двигаться в разных направлениях, что нам наскучит наша цель, что мы
ослабим давление, что мы уберем силы. А мы знаем, что происходило в
таких случаях прежде. Мы знаем, что иракцы по-прежнему неохотно
предоставляют информацию и что, когда они все же делают это,
предоставляемая ими информация зачастую оказывается неполной и
обманчивой. Мы знаем, что, если иракцев прижать фактами, они меняют
свою версию так, чтобы объяснить эти факты, но не настолько, чтобы
рассказать нам правду.
Итак, было ли принято руководством в
Багдаде стратегическое решение о ликвидации иракского оружия массового
уничтожения? Мое мнение - и я думаю, наше мнение: явно нет. И теперь
это реальность, с которой мы, Совет, должны что-то делать. На членов
Совета Безопасности возложена тяжелая ответственность: ответственность
перед сообществом наций за принятие непростых решений по сложным
вопросам, таким, с которым мы имеем дело сегодня. В ноябре прошлого
года Совет оказался на высоте своих обязанностей. Мы не должны бросать
начатое дело; мы не должны допустить, чтобы в ноябре этого года мы
здесь оказались в ситуации, когда давление устранено, а Ирак вновь
бодро марширует по прежней дорожке создания оружия массового
уничтожения, угрожая региону, угрожая миру.
Если мы не выполним
наших обязанностей, то пострадают авторитет Совета и его способность к
решению любых критически важных проблем. Сейчас, когда мы здесь
собрались, давайте не будем забывать о тех ужасах, которые продолжаются
в Ираке. Давайте на минуту вспомним о страждущем иракском народе,
достояние которого растрачивается на подобного рода программы, вместо
того чтобы служить его благу, - о людях, которых Саддам и его режим
избивают, притесняют и грабят. Коллеги, пришло время, когда Совет
должен дать четко понять Саддаму, что мы не купились на его тактику
транспарентности. Никто не хочет войны, но ясно, что ограниченный
прогресс, который мы видим, изменения в вопросах процедуры, которые мы
видим, и небольшие изменения в вопросах существа, которые мы видим,
объясняются присутствием большой военной группировки стран, готовых
рисковать жизнью своих граждан, молодых мужчин и женщин, лишь бы
избавить мир от этого опасного оружия. Это не просто результат
резолюций, это не просто результат работы инспекторов; это результат
воли Совета - единой политической воли Совета - и готовности применить
силу, если это потребуется, для того чтобы добиться разоружения Ирака.
Пришло
время, когда Совет должен сказать Саддаму, что своими уловками и
махинациями ему не остановить ход часов. Мы считаем, что проект
резолюции, представленный Совету на предмет принятия решения, является
уместным и что в самое ближайшее время мы должны поставить его в Совете
на голосование. Часы продолжают тикать, и последствия того, что Саддам
Хусейн по-прежнему отказывается разоружиться, будут очень и очень
реальными.